Роман Золотовицкий: Мостиков должно быть много

Впервые во Владивостоке состоялся координационный семинар-тренинг по проблемам аутизма

Нетрадиционным и в то же время праздничным мероприятием ознаменовалось начало октября для тех, кто по воле судьбы или по роду деятельности связал свою жизнь со специальной педагогикой. С 1 по 5 октября Неформальное общество помощи аутистам «Маленький принц» при поддержке администрации Приморского края и отделения «Семь-Я» социально-реабилитационного центра «Парус надежды» провело семинар-тренинг Романа Золотовицкого «Аутизм: вызовы и решения», приурочив его к своему полугодию. Роман Александрович — консультант-психолог АНО «Центр проблем аутизма: образование, исследования, помощь, защита прав» (г. Москва), директор Moreno-Institut Moskau-Heidelberg, член Британской ассоциации психодрамы и социодрамы.

К участию в семинаре были приглашены родители «особых» детей, дефектологи, логопеды, психологи, музыкальные и арт-терапевты, педиатры, неврологи, психиатры, члены психолого-медико-педагогической комиссии, представители департаментов образования, здравоохранения и социальной защиты, директора коррекционных и общеобразовательных школ, волонтеры и др. Всего за пять дней к проблемам аутизма приобщилось более ста человек. Впервые в нашем городе на одной площадке собралась столь разнородная публика, чтобы посмотреть, в каком месте стопорится решение проблем, почему не работают все методы по отдельности, почему необходимо соединение принципиально различных подходов. Рассмотрели такие актуальные темы, как создание инклюзивной школы, структурирование окружения и структурирование обучения, мобилизация всех ресурсов семьи, профилактика внутреннего выгорания родителей, ролевое поведение в семье и этапы адаптации к аутизму, а также ведение диалога «специалист — родитель», координация государственных органов и налаживание взаимодействия родительских организаций и государства, прочувствовали роль добровольческого движения в социальной адаптации детей и подростков с аутизмом. Да, как было сказано в аннотации к мероприятию, «с аутизмом невозможно ничего сделать, если относиться к нему только как к заболеванию и не учитывать особое положение родителей и состояние ребенка, которому нет места в обществе (его нужно создавать) и состояние которого, как правило, тайна за семью печатями».
Метод социодрамы, который представил Роман Золотовицкий, действительно позволил специалистам погрузиться в семейную ситуацию, «в шкуру» родителя, а родителям, наоборот, — в роль педагога.
— Роман, сегодня вы много ездите по городам, все активнее вас приглашают родительские организации. Чувствуете какое-то различие между людьми?
— Конечно. Совершенно разная энергетика. За последние два года объездил много регионов. Я, пожалуй, еще не осознал по-настоящему, но если сравнивать, например, семью в Севастополе и семью здесь, то семья в Севастополе вроде бы более просвещенная, но более уязвимая. Кажется, что они близко к центру, может, политические передряги повлияли, но им нужна большая психологическая разгрузка, чем здесь. Я вовсе не имею в виду, что здесь она не нужна, но там больше проблем у родителей, здесь как-то народ лучше сохранился, более открыт. Да, родители разные. Есть те, кто намного труднее, чем вы, принимает ситуацию, и, пожалуй, отношения между супругами, причем я беру всех — и разведенных, и не разведенных, более острые в других регионах. И между организациями конфликтов больше, чем у вас. Редко можно встретить дельных организаторов, в частности, вот таких, как вы, очень мало тех, кто берется, делает и преодолевает противоречия между организациями, родителями. Народ очень травмированный, вязкий такой, слишком остро реагирует на конфликты. Столкновения между взрослыми по поводу аутистов постоянные, но они могут быть затяжными, непреодолимыми, здесь же мне так не показалось.
— Стратегия реабилитации детей, которую предлагает Центр проблем аутизма, не предполагает традиционного медицинского лечения…
— Меня очень огорчила особенность медицины региона. Выборка, может, небольшая, но я увидел целое поколение детей, совершенно искалеченных неврологами. Наверное, это очень уважаемые специалисты, возможно, они умеют лечить какие-то другие заболевания, но, извините, когда назначают такие сильные препараты, как кортексин… Даже я, не будучи врачом, знаю, насколько это страшно и опасно. Тот подход, что я привез, в корне иной. Мы не берем на себя ответственность врачей, но берем ответственность большую. Мы строим стратегию, но не как четкий план отсюда до сюда, а как уверенность в том, что вот это сейчас помогает, а вот это — мешает, и когда в этот момент мы еще контролируем и поведение, все меняется. У нас есть какой-то экран. Это не просто случайные наблюдения, которые, естественно, стимулируют неоправданные надежды, человек начинает бросаться от очарования одним методом до разочарования другим методом и наоборот, постоянно метаться от повышающего переноса («Ой, все хорошо будет, замечательно, вырастет — станет как все») к понижающему переносу («Не, ничего не будет, никогда не вырастет») — все эти крайности мы обходим, когда у нас есть четкие критерии поведения, а через поведение идет уже все остальное.
— Одна из самых актуальных проблем сегодня — создание инклюзивной школы. Я понимаю, вас сейчас приглашают в разные регионы именно по этой теме?
— Мне нравится, что многие регионы сразу сделали скачок. Кто-то его не сделал, кто-то пошел по пути создания консультаций, где идет коллекционирование методов, но нет фигуры реабилитолога, который отвечает за целое, за человека, разрабатывает стратегию. Еще раз подчеркну, что это не план, расписанный по годам, а некое представление. За короткую консультацию я пытаюсь передать родителям ощущение, это важнее, чем расписанный план. Они начинают собирать различные данные, начинают глубже изучать ребенка, синтезировать свои знания о нем и открываться новым специалистам, которые могут добавить им в эту картинку что-то новое. Картинка подвижная. Вот что такое субъективная стратегия. И есть такой путь развития региона, когда сразу перепрыгиваем через оснащение организации с этими прибамбасами типа помещения и статуса… Или приобрести помещение и потом думать, что с ним делать. Это хомут на шее у родительской организации, который очень сильно тянет вниз. «Ой, у нас теперь есть помещение, мы теперь самостоятельнее…» Ничего подобного. Пришли, посмотрели друг на друга — а что дальше? Не надо хвататься за это. Если сразу есть набор мероприятий, вот как у вас, — замечательно, вы перепрыгнули, вы сразу стали собирать различные мероприятия, не просто консультации.
— Мы два года искали, просто пришли к этому…
— Вы молодцы, выдержали и теперь можете проскочить множество холостых шагов. Нужен какой-то креативный ключик к каждому ребенку. Мне даже удивительно немножко, что родители пытаются что-то делать, любят, страдают, а систематизируют свои впечатления далеко не все…
— Не каждого учили этому.
— По-разному. Обычно связь с искусством помогает. Вот мы сейчас только что разговаривали с человеком, который читает хорошие книжки. Это значит, что у него возможностей больше. Я имею в виду художественную литературу. Люди, которым уже некогда читать художественную литературу, очень отстают. Это связано. Родителям нужно много творчества. Это не просто пожелание, это необходимость.
— Социодрама — очень интересный метод. Вот, кстати, если бы у нас в городе кто-то взялся за эту тему… Это реально работающая форма психологической поддержки.
— И это не только поддержка. Это и обучение организаторов, и налаживание диалога со специалистом. Здесь надо быть постоянно в диалоге. Допустим, появились специалисты, которые знают поведенческий подход, что-то еще, плюс музыкотерапия, массаж какой-нибудь. Но все равно, если мы время от времени не делаем таких встреч с координацией, очень быстро всё может догматизироваться и снова будет один и тот же подход ко всем детям. Вот почему нужна социодрама. Не только для психологической разгрузки.
Хорошо, когда у родителя есть интерес исследовать ребенка различными способами, когда у него возникает интерес и он начинает экспериментировать, но не для научного открытия, а для того, чтобы понять, как еще можно общаться с ребенком, и каждый из этих каналов становится мостиком и способом диалога, их должно быть много. Даже если ребенок говорит, это должен быть телесный, звуковой контакт. Диалог осязательный. Вы предлагаете ребенку запахи, осязательные впечатления, и он вспоминает, что с ним было, и дает вам, показывает фотографии и различные фактуры в осязательной книжке, рассказывая языком чувств, и это совершенно не мешает развитию речи, эти картинки не задерживают вербальной речи, просто это еще один мостик у ребенка. Нужно больше мостов, соединяющих его с окружающим миром, и это сделает нашу связь надежной и управляемой. Тогда ребенку легче выражать свои чувства и легче двигаться к нам.

P.S. Неформальное общество помощи аутистам «Маленький принц» выражает благодарность департаментам образования, здравоохранения и соцзащиты за помощь в организации семинара, а главное — центру «Парус надежды» за предоставленную возможность провести мероприятие на их территории.

Елена Пинчук
Опубликовано в «Новой газете во Владивостоке» 9 октября 2014 г.