Балансируя над пропастью
Как ограниченные возможности становятся безграничными
Во Владивостоке состоялась премьера необычного документального фильма «Канатоходцы». Его автор — мама, воспитывающая сына с аутизмом. Фильм — это во многом личная история матери и ребенка, переживающего переходный возраст. Для детей с аутизмом именно пубертатный период часто заканчивается разрывом с семьей, уходом в интернат, так как родители не находят ресурсов справиться с проблемой.
Почему не все приняли фильм, почему многие до сих пор считают, что инвалидность заразна, и как объяснить, что люди с ограниченными возможностями на самом деле ничем не отличаются от нас, рассказала автор фильма, музыкант, филолог и создатель студии для особенных детей Елена ПИНЧУК.
И свет, и тень
— Елена, как возникла идея фильма?
— 2019 год выдался для меня тяжелым как для мамы — у сына наступил кризисный период. Кроме того, в жизни был ряд сложных событий. И я нашла выход в методе художественной рефлексии, который позволил выйти из ситуации и посмотреть на нее со стороны.
Многое совпало. Мы купили с коллегой видеокамеру. Не только мой сын, но и другие дети из клуба «Маленький принц» вошли в ярко выраженный пубертатный период, возникло много фееричных историй. Один из тренеров клуба как-то спросил, почему я выкладываю в социальные сети только жизнерадостные фотографии особенных детей, ведь в реальности много теневых моментов. На самом деле, в нашей работе не всё так гладко: бывает, идешь на занятия, собрав себя в кулак.
Так постепенно возникла мысль сделать фильм, в какой-то степени ломающий придуманный елейный образ детей-инвалидов. Появилось желание показать обратную сторону нашей жизни. Мы начали снимать занятия, тренировки, проходящие в «Маленьком принце», неординарные проявления наших детей, в том числе и моего сына. Сложилось кино, где есть несколько сюжетных линий, на стыке художественности и документальности.
— Уместный вопрос — для кого создавалась картина?
— Я обозначила несколько целевых аудиторий фильма. Он будет полезен и для людей, которые никогда не встречались с аутизмом, но что-то об этом слышали или читали. Часто полученная информация сильно отличается от реальности. Допустим, ребенок с аутизмом заходит с мамой в банк и начинает вести себя с обычной точки зрения «крайне возмутительно». Но когда сотрудниками банка объясняешь про аутизм, конфликт исчерпывается. В фильме встречаются нерафинированные кадры, показывающие особенности поведения детей. Конечно, эта работа как наглядное пособие для коррекционных педагогов: на премьере присутствовали студенты, будущие дефектологи, после они сказали, что фильм для них — большой подарок.
— Действительно, у многих сложился некий стереотип, где синоним аутизму — гениальность.
— Часто идеализированный образ основан на фильме Милоша Формана «Человек дождя». В нашем фильме показаны низкофункциональные формы аутизма, а не тех одаренных детей, которые рисуют, сочиняют музыку. Был вопрос этический — как нечаянно кого-то не напугать. Ведь наши дети, по сути, социально безопасны. Фильм построен на контрастах, где много противоречивых эмоций — смеха, отчаяния, слёз. На конкретных примерах показана проблематика подросткового аутизма и выход из каждой ситуации.
Искусство игры
— Почему фильм называется «Канатоходцы»?
— За основу взяты тренировки циркового направления студии «Маленький принц». Слэклайн — это хождение по стропе. Но главная метафора в том, что подростковый возраст у детей с аутизмом — это как пропасть, и мы идем над ней, словно по канату.
Вспоминаю, как несколько лет назад в студии сформировалась группа старших ребят с высокофункциональным аутизмом. И я подумала: а где сложные случаи? Через некоторое время поняла, что они не прошли этот период, многие попали в интернат. Сегодня наши дети с синдромом Каннера (средней и тяжелой формой аутизма) вместе с родителями учатся преодолевать сложности подросткового периода. Пытаются справиться с этой темой, хотя объективно она очень тяжела. Возвращаясь к вашему вопросу о зрительской аудитории — фильм еще и для родителей особенных детей.
— Что вы скажете о реакции публики на премьере «Канатоходцев»?
— Она была весьма интересна: шок, ошеломление… Зрители признавались, что у них сломался шаблон. Принято жалеть родителей особенных детей, но в фильме мы много смеемся — ходим на вечеринки, на концерты, живем нормальной жизнью. Одновременно показано много теневых моментов. И эти контрасты разрушают мифы об аутизме. Особенность фильма в том, что он снят на практическом материале. Нет ни одного постановочного кадра или реплики. Да и как вы себе представляете постановочность в отношении детей с аутизмом?
— Елена, а ведь родители обычных подростков тоже часто находятся на грани…
— Что может сделать обычный подросток? Крикнуть матери: «Ты меня достала!», хлопнуть дверью, убежать из дома. Он хочет быть взрослым, самостоятельным. Ребенок с аутизмом тоже взрослеет, но родители в силу объективных причин не могут оставить его одного. Если он убежит из дома, то нужно разворачивать целую спецоперацию по спасению. Проблема еще и в том, что особенных детей нужно защищать от тех же агрессивно настроенных подростков. Общество в целом адекватно, но люди разные попадаются. Дети с аутизмом зачастую не ориентируются в социальных нормах.
— Расскажите о главном ресурсе, с помощью которого вы преодолеваете трудности?
— Многого можно достичь через искусство. Пусть мы только играем в театр, ведь наши дети не смогут быть полноценными артистами и нам скорее близок уличный балаган. Пусть мы только играем в цирк, в танец. Мы ловим момент творчества, успеха и снова идем дальше. Игра — призма, которая позволяет преломлять тупиковые моменты.
Тяжелее всего тем родителям, которые чересчур серьезно, драматично смотрят на историю своей жизни с особенным ребенком. И нужно немного сбавить эту серьезность. Поэтому я так люблю клоунаду, клоун-терапию. Искусство дает возможность обыграть любую ситуацию. Добавлю, что в работе мы используем комплекс методов — двигательную терапию, цирковую педагогику, сенсомоторную интеграцию и мн. др.
Быть на равных
— Как в студии «Маленький принц» переживают время пандемии?
— Этот год встряхнул нас всех. Как только сняли ограничения, мы стали много гулять на свежем воздухе, объявив лето экстрима: и на сапах плавали, и на скалодромах лазили! Мечтаем еще на воздушном шаре полетать. Так родилась еще одна идея для старших студийцев — больше уклона в молодежную субкультуру. В «Маленьком принце» появились такие сугубо подростковые направления, как стрит-арт, брейк-дэнс, хип-хоп. Причем тренировки проводят не педагоги, а носители культуры. Стрит-арт ведет уличный художник, который этим живет. Пришли в студию и уличные танцоры.
— И как, получается?
— Задача соотносится с фильмом «Канатоходцы». Вместе с детьми нам нужно прожить этот возраст, справиться с агрессией, которая возникает от нереализованности, от того, что человек хочет быть, как все, но его считают неполноценным, инвалидом. Молодежные субкультуры дают ребятам возможность чувствовать себя на равных со всеми. Мы создаем среду, не адаптивную, а обычную, которая уменьшает вероятность вспышек агрессии. Мой сын — такой же крутой чувак, как его тренер. И это возможность пройти над пропастью, не упасть. Быть не хуже других. Интересно, что наши тренеры не делают скидок на аутизм.
— Почему такой упор на двигательные упражнения?
— Сегодня работа с детьми аутистического спектра во всем мире тесно связана с психофизикой. При этом нужно объяснить родителям, что цирк, двигательная терапия, танцы — это не просто развлечения, под это подведена нейропсихологическая база.
Большую роль в этом процессе играет отвага родителей, которые готовы преодолевать страхи и стрессы. Одна мама рассказала мне, как она гуляет со своим ребенком, боясь отойти на шаг от автомобиля. Расширить диапазон — очень серьезная психологическая работа. И с теми, кто выбирает «Маленький принц», мы идем по жизни вместе, проходя все этапы. Как раз об этом мой авторский фильм.
Записала Елена Жукова
Опубликовано в «Аргументах и фактах — Приморье», № 48, ноябрь 2020 года
ДОСЬЕ
Елена Александровна Пинчук. Родилась во Владивостоке. Окончила фотоотделение Владивостокского профессионального лицея № 38, факультет русской филологии ДВГУ и отделение танцевально-двигательной терапии Санкт-Петербургского института практической психологии. В 2014 году основала неформальное общество поддержки людей с аутизмом «Маленький принц». Является автором нескольких программ по работе с детьми с расстройствами аутистического спектра и их родителями.